Мы прервали разговор на том, что греческая философия была знанием о конкретных вещах. В ней не было отвлечённости, как в современной науке. Греки остерегались понимать прошлое и будущее как нечто существующее, превращать абстракцию, подсказываемую памятью и воображением, в реальность.
Настоящее мы воспринимаем всегда изнутри, а с этой точки зрения можно увидеть не очень много. Прошлое из-за своей завершённости и удалённости от нас даёт нам посмотреть на него как бы со стороны, и мы можем уловить в прошедших событиях какую-то форму, ритм, общий смысл. Ностальгия начинается там, где эту привлекательную завершённость и ясность человек предпочитает становлению и свободе. Греческая философия, философия поступка "здесь и сейчас", уничтожала возможность "переселяться" в прошлое в корне, на онтологическом уровне. И всё же вопрос о времени не может исчерпаться простым утверждением вечного настоящего. Не имея представления о прошлом и будущем, вряд ли возможно вообще что-либо думать - чтобы это понять, достаточно представить себе человека, абсолютно лишённого памяти.
Прошлое существует только в отдалении, возврат в него превращает прошлое в настоящее. А настоящее не показывает осмысленных и законченных образов, и ностальгировать в его потоке о нём же - всё равно что гадать, каким будет праздник, когда он уже наступил. Что такое для меня моё прошлое? Моё прошлое - это то, о чём я могу сказать: "В этом я ошибался, а в этом был прав". С трудом собирая в целое части своего прошлого, я вижу, что мои необдуманные поступки и не до конца прочувствованные слова дезориентировали меня. Сейчас, каждый раз, когда я вхожу в один дом, мне хочется оказаться в другом. Когда я вместе с одними людьми, я думаю, как мне встретиться с другими. Определённость, к которой я и раньше относился наполовину скептически, сейчас ещё уменьшилась от понимания собственной слабости и нестабильности. Из-за совершённых грехов, в предчувствии новых, я пытаюсь оправдать мельчайший свой шаг, и всегда понимаю, что оправданий никогда не будет достаточно. У меня есть память, но я стараюсь не цепляться за людей, когда-то бывших со мной, понимая, что никому из них, в сущности, не нужны эти проблемы.
Настоящее мы воспринимаем всегда изнутри, а с этой точки зрения можно увидеть не очень много. Прошлое из-за своей завершённости и удалённости от нас даёт нам посмотреть на него как бы со стороны, и мы можем уловить в прошедших событиях какую-то форму, ритм, общий смысл. Ностальгия начинается там, где эту привлекательную завершённость и ясность человек предпочитает становлению и свободе. Греческая философия, философия поступка "здесь и сейчас", уничтожала возможность "переселяться" в прошлое в корне, на онтологическом уровне. И всё же вопрос о времени не может исчерпаться простым утверждением вечного настоящего. Не имея представления о прошлом и будущем, вряд ли возможно вообще что-либо думать - чтобы это понять, достаточно представить себе человека, абсолютно лишённого памяти.
Прошлое существует только в отдалении, возврат в него превращает прошлое в настоящее. А настоящее не показывает осмысленных и законченных образов, и ностальгировать в его потоке о нём же - всё равно что гадать, каким будет праздник, когда он уже наступил. Что такое для меня моё прошлое? Моё прошлое - это то, о чём я могу сказать: "В этом я ошибался, а в этом был прав". С трудом собирая в целое части своего прошлого, я вижу, что мои необдуманные поступки и не до конца прочувствованные слова дезориентировали меня. Сейчас, каждый раз, когда я вхожу в один дом, мне хочется оказаться в другом. Когда я вместе с одними людьми, я думаю, как мне встретиться с другими. Определённость, к которой я и раньше относился наполовину скептически, сейчас ещё уменьшилась от понимания собственной слабости и нестабильности. Из-за совершённых грехов, в предчувствии новых, я пытаюсь оправдать мельчайший свой шаг, и всегда понимаю, что оправданий никогда не будет достаточно. У меня есть память, но я стараюсь не цепляться за людей, когда-то бывших со мной, понимая, что никому из них, в сущности, не нужны эти проблемы.